Диего Марадона. Самый человечный из богов

Диего Марадона прожил несколько жизней и сделал мир лучше.

Когда Диего Марадона прощался, он еле сдерживался – как и целый стадион людей, для которых он стал родным. И вместо того, чтобы думать о своих свершениях, он стал сожалеть о несбывшемся.

Он не хотел прощения. Он просто надеялся, что спорт, который он любил с детства, и который он сам преобразил, не пострадал от его действий.

Последняя строка его речи, которую он произнес на «Бомбенере», домашнем стадионе «Бока Хуниорс», стала популярным аргентинским афоризмом. La pelota no se mancha. «На мяче не остается грязи».

Вполне возможно, что Диего Армандо Марадона, умерший на прошлой неделе в возрасте 60 лет, был величайшим в истории футболистом. Одно точно: никто другой не вдохновлял такой слепой приверженности.

В Неаполе уже давно существует настоящий культ личности Марадоны. Именно он помог этому скромному портовому городку в какой-то момент превратиться в футбольную Мекку. Недавно мэр города предложил «Наполи» переименовать свой стадион в честь своей легенды.

На родине в Аргентине был объявлен трехдневный траур. Не удивительно: мы говорим про страну, где есть церковь Марадоны. Там в него верят, как в божество.

В отличие от многих современных игроков, Марадона не был типичной звездой. Десятки лет он открыто боролся с наркотиками. Его вышвырнули с чемпионата мира после проваленного теста на допинг. После окончания карьеры он испортил отношения с бывшей супругой Клаудией и двумя дочерями. Его экс-девушка обвиняла его в домашнем насилии. Были связи с организованной преступностью.

Марадона никогда не скрывал своих ошибок – и никогда не прекращал их совершать. Что же касается его коллег, что все они в своих прощальных словах стремятся забыть весь этот негатив. Месси назвал его «вечным», Роналду – «гением», а Пеле – «легендой». Но забыть все проступки – значит забыть Марадону. Его внутренние конфликты не делали его лучшим игроком – наоборот, они мешали ему достигнуть всего того, что он мог. Они существенно сократили его карьеру.



Для многих несовершенства такого великолепного футболисты что-то значили. Это был урок: каким бы ни был проблемным человек, он все равно мог подарить миру неописуемую красоту.

За два года до рождения Марадоны Борокото, редактор престижного спортивного журнала El Gráfico, предложил возвести статую в честь «pibe» – босоногих мальчишек, которые играют в футбол на улицах городов. Пацаны с горящими глазами и непослушными волосами олицетворяли Аргентину больше, чем кто-либо еще.

Вскоре появится Марадона, идеально вбирающий в себя все, о чем говорил журналист. Ему предложили возвести статую ещё до рождения. Он – идеал pibe. Он – тот самый бунтарь с неувядающей страстью к игре. Каких бы высот он ни достигал, он никогда не забывал свои корни. Он оставался тем самым пацаном даже после того, как единолично протащил Аргентину на Мундиаль в 1986 году. Он оставался пацаном после того, как «Барселона» сделала его самым дорогостоящим футболистом планеты. Он был тем же человеком даже после второго Скудетто «Наполи».

Он знал успех и крах. Как мальчуган, который никогда не вырастал, мог совладеть со взрослым миром? Как справиться с такими ожиданиями и с армией боготворящих фанатов? Чем ярче светили прожектора, тем быстрее сгущалась тьма.

Сам Марадона никогда не оправдывал свои поступки, но он редко и их исправлял. В 2008 году в беседе с Эмиром Кустурицей он подтвердил, что винит в проступках только самого себя. Он просил делать различия между Диего футболистом и Диего человеком.

Он был очень сложным человеком. Гениальным, но сложным, который не понаслышке знает, что такое боль, и которой сам нередко ее причинял. Он испытывал огромное давление, и нередко оказывался неспособен с ним совладать.



Как футболист, он олицетворял собой идеал, который вдохновлял целую нацию. Он сделал футбол не просто игрой, а видом искусства. Для Марадоны футбол был путем к спасению. В 2005 году, когда он попробовал себя в роли телеведущего, он ответил на вопрос о том, какую бы хотел себе надгробную надпись. «Спасибо, футбол. Это спорт, который делает меня счастливым. Это – полная свобода. Он позволяет прикоснуться к небу. Спасибо, мяч».

Его недостатки не будут забыты, даже спустя какое-то время. Память о нем всегда будет вызывать внутренний конфликт. Но какой бы ни была глубокой его тьма, мы не можем забывать о его даре нам всем. Потому что на мяче не остается грязи…

Текст: The New York Times
Перевод и адаптация Денис КОШЕЛЕВ